Тяп-ляп на коленке. Не вычитаноМаленькая комната наполнена уютной полутьмой. Треском свечей и шорохом пера, скользящего по бумаге. Мир за окном спит. Кажется, что ручьи и те стали журчать тише, а стражники в коридорах дворца хафа превратились в призраков. Город, дворец, малая и большая пристани – всех их укрыла бархатным одеялом Владычица южной ночи. И только в маленькой комнате один человек стремиться рассказать бумаге как можно большее.
«Должен признать, я никогда не чувствовал себя нужным отцу. Этот суровый человек всегда был для меня примером сдержанности и рациональности, его действия – образцом правильности, манеры – недостижимым идеалом. В юности я откровенно боготворил отца, но значил для него не более, чем комнатная собачка. Таким он был всегда и только сейчас я понимаю, что его отношение было обоснованным.
Сейчас, здесь во дворце хафа, я не более чем сошка на пути его планов. Будь у меня выбор, вернутся в дом отца или пойти на казнь, мой ответ был бы очевиден. Но хаф милостив даже к врагам своим и этого выбора у меня нет. В эту ночь я хочу лишь вспомнить свою жизнь.
Мое осмысленное детство начиналось в период войн смены власти. Тогда две сильнейшие стороны, равно державшие трон, вцепились друг другу в глотки. Я был мал, что бы понимать все в точности, а позднее историю разлада свели к сухим фразам о «возникновении непреодолимых разногласий».
Самое первое яркое воспоминание - как мимо меня, игравшего на внутреннем балконе второго этажа, быстрым шагом проходит отец. Его резкий окрик: «Лоиза! Уведи его!». Торопливые движения моей няньки. Всего пара мгновений. Нянька укрыла меня в дальней детской, куда и при желании то было трудно попасть. Позже, думая о том времени, расспрашивая людей, переехавших с нами в столицу и тех, кто остался в старом доме, я смог восстановить некоторые моменты.
После этого момента отца не было дома два месяца. В наш дом приехали воины, забравшие с его собой. Он пошел сам, так что понять кем они были невозможно. Соратники, приехавшие за одним из руководителей? Противники, решившие взять заложника?
Но тогда мой мирок полностью был сосредоточен в трех комнатах, небольшом участке парка, учителе, няньке и изредка, матери. Ее я помню крайне плохо. Она редко со мной общалась, предпочитая общество своего горя, в которое уходила от мира. Много позже я специально приезжал повидаться, но все равно с трудом могу припомнить её лицо.
Мы перебрались в столицу после моего десятилетия. Две противоборствующие стороны – мастера меча и мастера слова долго не могли услышать друг друга. Хотя многие века воины и дипломаты заключали браки с девушками другого сословия, они забыли о родстве, когда дело коснулось власти. Война между родичами продлилась почти восемь лет. Менее сильные сословия ждали в стороне, готовые поддержать победителя.
Говорили, что воины желали добра государству. Они опирались на внутренние силы, на тех свободных людей, что просто хотели мира. Дипломаты не обладали такой поддержкой. Но они призвали помощь извне. Чужие наемники, что вошли в нашу страну по зову «дорогих друзей», занимали места в домах, становились главами поселений, получали титулы.
Моя мать родом из воинского сословия. Мой отец занял трон. Он – дипломат, которому бы родится среди воинов.
Моему детскому сознанию было не под силу принять те действия, что предпринял отец для закрепления своей власти. Я старался забывать сразу все, что видел. Я затыкал уши, оказываясь рядом со взрослыми, которые беседовали о положении в стране. Понимание уже было доступно мне, но не принятие этого. Мой отец топил страну в крови, борясь с чужаками и с противниками.
Мать, которая окончательно закрылась в себе, была отослана в далекое поселение. Там, под покровительством монахов, женщины отказывались от светской жизни, посвящая себя высшим мыслям и простому труду.
Отец взял себе новую жену, дочь одного из внешних «дорогих друзей». Через два года родилась принцесса, ещё через три – принц. Я, ребенок первого брака, получил статус «брата принца». Мне давали образование, соответствующее моему сословию рождения. В будущем я мог бы стать слугой короля, но отец отчего-то не отпускал меня далеко.
По его желанию, я посещал совещания, ездил по границам, бывал в коротких визитах. Но я только ездил. У меня не было каких-либо поручений. Я не отчитывался о том, что увидел. И я не понимал, для чего все это.
Да, мое присутствие действовало на принимающую сторону. Надменная в своем молчании фигура «брата принца». А я просто боялся сделать что-то не так. Лишь слепо следовал желаниям отца. Я верил, что своим послушанием помогаю ему. Ведь у него столько дел.
Как я радовался, когда отец возложил на меня эту обязанность. Мне предстояло отправится ко двору хафа, могучего владыки дальнего востока, представлять свою страну. В тот момент мне казалось, что я впервые видел в глазах отца одобрение. Как можно было отказаться? Я обещал приложить все усилия.
Светает. Кажется, я слышу шум во дворе.
На этом я закончу. Кто бы не прочел эти строки, и так знает о событиях после моего появления при дворе. Я мог бы сожалеть о том, что не смог помочь тем, кто просил. Но мне не хватает даже мужества написать письмо отцу, просить его прощения. Я рад, что больше не смогу ничего испортить.»
@темы:
жизнь - вредная штука...